#DUO (СИ) - Страница 24

— А роман‑то потрясающий, — серьёзно говорит папа. — Но самое интересное, что ты прав, Артём: эту книгу легко переложить на сценарий.

Для справки: мой отец без малого двадцать лет работает главным сценаристом в киноконцерне 'Мосфильм'. Лет десять назад, когда я стал заниматься бизнесом и 'позорить' фамилию предков, отец взял псевдоним, под которым теперь и фигурирует в титрах.

— Так где ты взял эту книгу, Артём?

— Па, я же тебе говорил: автор этой рукописи ко мне на портал прискакала. Сама.

— Автор — это Катя? Это она, да? — Отец внимательно разглядывает обложку с фотографией DUO.

— Ну да.

— Красивая девочка, — одобрительно кивает отец. — И имя у неё хорошее. Катя, Екатерина. Как у нашей мамы.

Ошеломлённо смотрю на отца, поняв, что никогда не ассоциировал имя DUO с именем своей мамы.

— Скажи, а книга этой Кати есть в публичном доступе или на твоём сайте? — между тем интересуется отец.

— Нет.

— Это хорошо.

— А то я не знаю! — Приваливаюсь спиной к витому столбику крыльца. — Я, па, ещё помню твой изумительный монолог на ту тему, что для раскрутки авторов мой сайт, может быть, и хорош, но без подтверждения авторских прав человек, который придумал сюжет, может и не получить деньги. Потому что любой проходимец может украсть рукопись и заявить на неё права.

— Включая тебя, — папа корчит забавную рожицу и подмигивает мне.

— Значит так: воровать идеи — это не мой стиль. — Я раздражённо чешу лоб. — А что касается этой книги, то в ближайшие дни она в открытом доступе не появится.

— Это Катя так решила? — изгибает бровь отец.

— Нет, это я позаботился. — Я прихлопываю навязчивого комара, жаждущего моей крови.

— А зачем тебе это понадобилось? — Папа суёт в рот янтарный мундштук, раскуривает трубку, но не сводит с меня внимательных и цепких глаз.

— Так получилось. У нас с этой Катей спор один вышел, — неохотно признаюсь я.

— А если поподробней?

В общем, вы уже поняли, что у моего отца есть одна отвратительная привычка? Скажи ему 'а', он и 'бэ' из тебя вытянет. Мама, правда, уверяет, что этой манерой я не то что похож на отца, — я бываю ещё хуже.

— Так о чём вы поспорили с Катей? — продолжает гнуть свою линию папа. — Или ты, в своей дурацкой манере, назвал эту девушку 'зайкой', а потом начал строить её под себя и учить уму — разуму?

— Да никак я её не называл, — морщусь я. — Мы с этой Катей вообще мало знакомы. Так, один раз по телефону разговаривали.

— Ну так познакомься, — безмятежно советует отец.

— Что? — Я ошарашенно гляжу на него, а он улыбается.

— Я говорю, познакомься… По — моему, эта Катя девочка с головой. А судя по её книге, у неё есть и характер, и сердце.

Я плюхаюсь в стоящее рядом кресло:

— Па, начинающие писательницы — это не мой профиль.

— Ну да, твой профиль — это споры на пустом месте, — догоняет меня насмешливый голос отца.

— Нет, мой профиль — это из всего делать деньги!.. Па, хватит препираться, давай ближе к делу: на твой взгляд, этот роман на сценарий можно продать?

— Можно, Артём. Всё можно, если очень захотеть. — Папа легонько отталкивается от пола каблуком мокасины и описывает креслом небольшую параболу. — А позволь ещё вопрос: ты сейчас в качестве кого выступаешь? В качестве владельца сайта, Катиного адвоката или же её посредника? Или ты решил комиссионные с девушки получить? Ух, как нехорошо, Артём. — Отец с уморительной укоризной качает головой.

— Да ничего я не хочу! — В минуты раздражения мне курить хочется. Хлопаю себя по карманам пиджака, нащупываю пачку 'Rothmans', выбиваю сигарету. — Мне комиссионные с Кати не нужны, — сую сигарету в рот.

— Но такая мысль была, да? — докапывается отец.

— Нет. Такой мысли не было!

Ставя точку в споре, чиркаю колесиком 'Крикета'. Папа описывает креслом ещё одну параболу.

— На тебя это как‑то не похоже, — подначивает меня он.

— А я исправился, — огрызаюсь я, — я стал бессребреником.

Папа Саша смеётся, а я отвожу в сторону глаза. Я не могу объяснить отцу, что меня впервые за год по — настоящему тянет к женщине. Но эта женщина принадлежит моему врагу — человеку, её недостойному.

— Артём, слушай, что ты затеял? — Поворачиваюсь, ловлю взгляд отца. — Что у тебя на уме? Ты же не просто так хочешь помочь этой девочке. Может, тебе стоит посоветоваться со мной? Знаешь, как говорится: один ум — хорошо, а полтора — лучше.

— Очень смешно, — недовольно отзываюсь я. — Па, оставь ты меня и Катю в покое. А ещё лучше позвони на 'Мосфильм' прямо сейчас, а? Я понимаю, что у тебя отпуск и всё такое, но ты узнай прямо сейчас, для меня, на каких условиях твоё руководство выкупит эту книгу?

— Ну, хорошо, уболтал. Так и быть.

Отец нащупывает телефон в нагрудном кармане рубашки, набирает номер киноконцерна. Спрашивает какого‑то Арсения Петровича, долго ждёт соединения. Наконец, до меня доносится: 'Сеня, привет! Ну, как дела?'. Далее папа начинает выстреливать фразами, убеждая собеседника в уникальности книги Кати. Я же поднимаюсь из плетёного кресла и направляюсь к дальней стороне крыльца. Рассматриваю жасмин, малину. Взглядом отлавливаю маму, которая быстро идёт к дому со стороны кухни. Маму сопровождает приблудный толстощёкий чёрно — белый кот с интригующей кличкой Барсук. Барсук льстиво вьётся у мамы в ногах, а мама громко ругает кота за украденный им кусок говяжьей вырезки. Хлопает на щеке надоедливого комара и тут же поправляет тёмную, выбившуюся из гладкой причёски, прядь волос.

'Я так люблю её, — думаю я. — А после Аллы приезжал сюда только раз в полгода, да и то после длительных уговоров. Боялся, что мама прочитает по моим глазам всё, что я скрываю. А ещё спросит, когда же, я наконец привезу к ней с отцом свою девушку? Вот только Алла никогда не была моей девушкой. Впрочем, по большому счёту, моей она тоже никогда не была…'.